Что не так с фортификациями ВСУ?

"С 24 февраля я прошел все направления, где мы отвечали именно за фортификационное оборудование. Никаких вопиющих проблем не было и на данный момент нет", - такое заявление сделал недавно на брифинге Владимир Гусар, заместитель начальника управления инженерных войск командования Сил поддержки Вооруженных сил Украины (ВСУ).

С этими словами не согласны военные, которые держат оборону на Покровском направлении, и народные депутаты из профильной комиссии, которые осматривали укрепления и проверяли бюджет на их сооружение. Комиссия была создана в мае 2024 года - после прорыва армии РФ на севере Харьковской области. Тогда выяснилось, что часть фортификационных сооружений была недостроена.

О каких проблемах с фортификациями говорят военные и нардепы и расследуют ли эти случаи правоохранители - в статье DW.

Противотанковые рвы и наблюдательные пункты

"Такое впечатление, что линии обороны строят не для нас, а для противника", - на условиях анонимности говорит DW военнослужащий одной из бригад, воюющих на Покровском направлении. Там боец ​​увидел укрепления, которые, по его мнению, были сделаны "как книжка пишет" - без учета потребностей пехотинцев и изменений в наступательной тактике армии РФ. По его словам, в конце лета целая рота россиян спустилась в ров, который должен сдерживать танковое наступление, прошла из одного населенного пункта в другой и оккупировала его.

Речь идет о втором рубеже обороны, за который отвечает командование Сил поддержки ВСУ и Государственная специальная служба транспорта - формирование при минобороны. Первый рубеж, прямо на линии фронта, собственными силами окапывают и держат пехотинцы. В случае отступления они оказываются на втором рубеже и часто ощущают недостатки в его обустройстве. За третий рубеж отвечают уже гражданские - областные военные администрации и их подрядчики, которые могут строить укрепления на значительном расстоянии от фронта.

Военный с Покровского направления описывает линию укрепления на втором рубеже как противотанковый ров, колючую проволоку и окоп для пехоты. "С наблюдательными пунктами по два метра в высоту, - возмущается боец. - Просто среди поля. Не в посадке, не за посадкой, а перед посадкой, со стороны противника".

Местами рвы узкие - что позволяет танку проскочить, отмечает в интервью DW нардеп Дмитрий Разумков (внефракционный), который осматривал укрепления на третьем и втором рубежах во время работы временной специальной комиссии при Верховной раде. По его наблюдениям, некоторые траншеи также являются слишком узкими - там боец ​​в зимней форме будет вынужден передвигаться боком. Кроме того, на многих позициях отсутствует актуальная ныне защита от дронов, добавляет Разумков.

Расположение фортификационных укреплений

У нардепа есть вопросы и к расположению фортификационных укреплений. "Приезжаешь, смотришь - классный укреп. Полкилометра в сторону - такой же классный укреп. Еще 800 метров - еще классный укреп. А потом 5 километров – и ничего нет, - констатирует Разумков. - Враг не пойдет в лоб на укрепы, он пойдет мимо них, пробьет брешь и будет окружать эти укрепления, и из них будут выходить наши военные".

Некоторые военные, с которыми говорила DW, связывают интенсивное продвижение россиян на Покровском направлении с тем, что за Авдеевкой не было хорошо обустроенных укреплений. В то же время, линии обороны не всегда могут сдержать наступление, апеллируют другие военные, ведь на успехи россиян на поле боя влияет целый ряд факторов.

"Должны быть и рвы, и "зубы дракона", и подготовленные позиции для артиллерии и бронегрупп. Для пилотов - позиции на определенных господствующих высотах, - говорит в комментарии DW военнослужащий одной из бригад, которая сражалась на Покровском направления. - Должен быть комплекс работ - и тогда будет результат".

Адаптация укреплений к изменениям на фронте

Опрошенные DW военные сходятся на том, что подход к построению фортификаций должен каждый раз меняться - в соответствии с ситуацией на фронте. Кроме того, украинские войска должны учиться у противника, считают бойцы. "Я смотрел репортаж россиян из Курской области. Там тоннели - до восьми метров вглубь, целый лабиринт под землей, - говорит военнослужащий с Покровского направления. - Так же у них было на Херсонском направлении. Я участвовал в освобождении Херсона и прошел их позиции".

Нардеп Дмитрий Разумков считает, что подход к построению фортификаций меняется, но довольно медленно. "Когда я впервые ехал на Запорожское направление, там стояли бетонные укрепления, по три метра над землей. Разве в танке будут дураки сидеть и не увидят этот укреп? Но теперь начали строить укрепления, опуская их максимально низко", - говорит Разумков.

"Мы все делаем для того, чтобы оперативно реагировать на изменение тактики, применяемой противником", - в свою очередь говорит Владимир Гусар из командования Сил поддержки ВСУ. Он отмечает, что фортификации не строятся без решения военных. По его словам, это происходит в соответствии с планом, утвержденным "соответствующими руководителями и командирами". "Планирование идет как сверху вниз, так и в основном - снизу вверх", - добавляет Гусар.

Планирование и содержание фортификационных сооружений

В то же время главный вывод, к которому пришли нардепы за полгода работы профильной комиссии, касается ответственных за планирование фортификаций. "Нет одного человека или одной структуры", - говорит Дмитрий Разумков. Выделенные на фортификации деньги распределили между всеми участниками - областными военными администрациями, Государственной специальной службой транспорта и командованием Сил поддержки ВСУ.

"Происходит так, этот кусочек строят одни, этот - уже другие, - объясняет нардеп. - Плюс, практически все фортификации, которые сегодня построены, официально не сданы. То есть вы строите, вам остается еще 3-5% работ, но вы их не выполняете. Проверить, не украли ли вы, нельзя. Потому что вы всегда можете сказать: у меня еще 3%, я дострою". По словам Разумкова, подобная ситуация происходит почти во всех областных администрациях, участвующих в построении фортификаций.

Нардепы обращают внимание на еще одну проблему - отсутствие ответственных за содержание укреплений. "Я приведу пример одного фортификационного сооружения. Я был во время его строительства в июне этого года. Затем - в сентябре. Это хорошая позиция - бетонные укрепления, хороший сектор обстрела. Но в траншеях - уже по колено мусора. Просто местные выбрасывают, - рассказывает Разумков. – А еще могут снять древесину, геотекстиль, металл - были и такие прецеденты”.

Законопроект о Государственной специальной службе транспорта

Организацией строительства фортификаций и их содержанием должна заниматься одна структура, делают вывод нардепы, работавшие в комиссии. В конце декабря они обнародовали отчет о своей работе и законопроект о Государственной специальной службе транспорта. "Этот законопроект ответит на вопрос, кто является субъектом ответственности в вопросе фортификации", - говорит в интервью DW председатель комиссии Александр Бакумов (фракция "Слуга народа"). По мнению авторов законопроекта, Государственная специальная служба транспорта, "продемонстрировавшая лучшие практики в построении фортификаций", должна отвечать за второй и третий рубежи.

Подводя итоги работы парламентской комиссии, Бакумов обращает внимание, что она специальная, а не следственная. "Если бы мы были следственной комиссией, мы бы устанавливали и исследовали определенные нарушения, давали бы им политико-правовую оценку, - говорит Бакумов. - А специальная комиссия фактически выступает как главный комитет в этой сфере и ответственна за законодательное обеспечение процесса".

Теперь нардепы планируют создать следственную комиссию - чтобы выявить факты неэффективного использования бюджетных средств и возможного саботажа.

Отсутствие уголовного наказания

DW обратилась в Офис генпрокурора с просьбой предоставить комментарий о ходе уголовных производств, открытых по фактам нарушений законодательства в процессе обустройства фортификаций, отдельно - по майским событиям на севере Харьковской области. Тогда выяснилось, что часть укреплений была недостроена, а древесина - вероятно, куплена по завышенным ценам. Однако Офис генпрокурора, отвечая на запрос DW, лишь написал: "Сведения о расследовании уголовных правонарушений по объекту преступного посягательства, в частности хищения государственных средств в сфере строительства оборонных укреплений, не выдаются".

В то же время, ответ правоохранителей на подобный запрос содержится в отчете специальной парламентской комиссии, которая осматривала укрепления. Так, по данным Офиса генпрокурора, в настоящее время открыто 40 уголовных производств, в которых "исследуются обстоятельства полноты выполнения работ, стоимости приобретенных строительных и других материалов, а также вопросы использования бюджетных средств" областными администрациями. "Досудебное расследование продолжается, лицам о подозрении пока не сообщалось", - говорится в ответе. По мнению Разумкова, отсутствие подозрений и тем более приговоров по этим делам является большой проблемой - ведь на это есть запрос в обществе, в том числе среди военных.

"Оборона государства - это не только фортификация, - в свою очередь добавляет Александр Бакумов. - Если не будет подготовленного военнослужащего, который оснащен оружием и которым нормально управляют, если не будет поддержки артиллерии, авиации, то в эти фортификации никто никогда не станет. Они будут пусты или будут переходить к врагу. Мы можем перерыть все государство, но это не решит ситуацию на фронте".

С этим согласны и опрошенные DW военные. Они приводят примеры хорошо построенных укреплений, которые, в конце концов, были довольно быстро оккупированы россиянами. Среди главных причин они называют недостаток обученных бойцов и артиллерийской поддержки.